Танцующая сталь

[Холодный_Рассвет]

свободная сыгровка



Стиснутый со всех сторон высокими башнями замка, дворик казался горной расщелиной. Снег, падающий с ночи, сюда почти не задувало, и мелкая фигурная плитка с высохшей сорной травой, пробившейся в ее щелях, была укрыта лишь тонким его кружевом, легко рвущимся от самого легкого из шагов. Холодная белая пудра пересыпала бортики выключенного на зиму фонтана с фигурой полуобнаженной девы на черном мраморном постаменте. Сама дева тоже была вырезана из мрамора, но белого, потому снег на ней лежал незаметным, лишь скрадывая идеальные линии изваяния.
«Паршивый день», - подумал Холод, глядя на деву.
День и правда выдался не лучший – серый, будто выцветший. Снег измельчал до редкой белой крошки, а зимнее небо, обложенное тяжелыми тучами, казалось низким и угрюмым.
Впрочем, может, дело было не в погоде.
Мужчина обошел внутренний дворик по кругу, но не нашел выхода кроме того, через который попал сюда. Уединенное, тихое место. Должно быть, в теплое время года здесь приятно проводить ночи в изысканном обществе, сидеть на этих ажурных скамьях, наслаждаться запахом цветущего жасмина или слушать соловья, поющего под аккомпанемент бьющихся о мрамор струй. Холод вновь посмотрел на статую. Ему сейчас иного общества не светило.
Рыцарь повел плечами в ненужном жесте – словно разминал свои недеревенеющие мышцы. За спиной ощущалась приятная, правильная тяжесть. Хоть что-то хорошее в этом дне. Он протянул руку и вынул правый дуал, выпростал его вперед, совмещая острие с линией к сердцу каменной соблазнительницы. Клинок был продолжением его тела, таким же послушным, как рука, как указующий перст. Как же ему не хватало этого. Холод крутанул оружие пальцами, опуская руку, и сделал резкий рассекающий выпад. На лезвии вспыхнула рунная вязь, оставляя недолговечный голубоватый шлейф в воздухе. Кельдорей последовал за своим клинком, в развороте извлекая второй. Серия расчертила серый день мерцающими дугами, отмечающими путь зачарованной стали. Кромка лезвий заострилась до свечения, сделавшись холоднее, чем ушедшая ночь. Застонал воздух.
Мертвый эльф остановился, поставив ногу на кромку фонтана, замер. Его правый дуал смотрел острием в каменное сердце. Холод усмехнулся и оттолкнулся от бортика. Клинки заскользили в воздухе со скоростью опадающих осенних листьев. Медленно отрабатывая каждый выпад, блок, скользящие уходы, рыцарь пошел вкруг двора. Закрыв глаза, он слушал песню стали и словно танцевал в такт этой музыке изящный танец смерти.

@темы: сегодня, (с), Холод, Задний двор

Comments

[лунный совушек]

В дверях, в горле рукотворной расщелины, стояла маленькая девушка с кукольной внешностью и непроницаемыми глазами. Ее монохромный облик сливался со стенами замка в своей полнейшей неподвижности. Девушка смотрела.
Она многое могла рассказать о рыцарях смерти – больше, чем знал этот самонадеянный юнец, разорававший связь с историей своего мира на самом интересном месте. Но этого она бы никогда ему не рассказала. Время – слишком сложная и хрупкая вещь, чтобы совершать такие неосмотрительные поступки.
А вот он многое мог бы ей рассказать. При всей ее причастности, Холод находился за гранью ее личного опыта. Рыцарь Плети, рыцарь времени, которое она пропустила. Губ Эвы коснулась мечтательная улыбка. Как получить эту историю себе? Может быть, он согласится… Девушка склонила голову к плечу, наблюдая за крыльями стального махаона. Согласится ли он отдать ей зеркало своего прошлого? Внезапный холодок пробежал между лопатками оборотницы. И она задумалась о другом. Рискнет ли она войти в это зеркало?
Рыцарь прошел мимо, и взмах его меча всколыхнул легкие серые волосы. На пару секунд блеклый образ кукольной девушки накрыла тень кельдорея, а когда она прошла, в бледном зимнем свете сверкнула сочная рыжина. В дверном проеме замка стояла высокая и тонкая девица в черном плаще, огневолосая, ясноглазая. Она, не скрывая восхищения, смотрела на рыцаря смерти.

[Холодный_Рассвет]

Воздух стонал на лезвии. Этот звук можно было слушать бесконечно и не думать ни о чем. Не думать о прошлом. Не думать о том, как холодно внутри. Не думать о завтрашнем дне. Еще немного живой крови в эту идеальный рисунок танца, и у него будет все, что нужно. Хотя без крови можно обойтись. Пока.
Ноздри кельдорея дрогнули, словно живое он учуял. Мужчина замер на секунду в полувыпде и повел его в нарочито медленное движение вокруг своей оси. Отступил на шаг, перенеся вес с носка на пятку, и остановился в защитной стойке, открыв глаза.
На один миг ему показалось, что в арке стоит Катарина.
- День добрый, миледи, - с ноткой разочарования в голосе поздоровался рыцарь и опустил оружие. – Твое лицо мне не знакомо.
Не она, другая рыжая девица. На зимней вечеринке Холод ее не видел, но какая разница. Ему стало еще тоскливее.

[лунный совушек]

Рыженькая улыбнулась и шагнула из арки.
- Добрый, - поздоровалась она. - Меня зовут Роксана. У меня в принципе нет здесь знакомых.
Девушка светло и дружелюбно улыбнулась, словно озвученный факт ее ничуть не беспокоил. С другой стороны, она совсем не прочь была знакомых завести.
- У вас великолепная пластика... сэр. Можно я останусь посмотреть или вы предпочитаете одиночество?
Вполне закономерный вывод, если учесть, какое место он выбрал себе для тренировки. На взгляд Роксаны пространства здесь было маловато и в большом зале мечник мог бы развернуться с большим эффектом.

[Холодный_Рассвет]

Какой смысл скрываться от людей? За все эти дни он только больше озлобился и увяз в памяти. Притупилась жажда: Метель показала ему своей жертвой, что животные ничуть не хуже людей. Связь оборвалась, все связи. И можно было строить новые или дальше упиваться страданием.
Рыцарь повернул голову к статуе в фонтане. Таинственная нимфа смотрела на него хитро и словно выжидающе.
- Я здесь закончил, - Холод вложил клинки в ножны и улыбнулся Роксане. – Не хочешь выпить чего-нибудь горячего? Я могу сварить кофе, если мы найдем у Штефана кухню.

[лунный совушек]

- Я предпочитаю чай, - вернула улыбку Эва. – Так что можно ограничиться наличием кипятка и буфета. Думаю, я знаю, где все это можно найти.
Девушка подалась назад, поманив рыцаря смерти за собой.

=>

[Холодный_Рассвет]

Вряд ли милая Роксана задумывалась о том, какой манящий шлейф оставляет за собой. Холод его почти видел. Или очень хорошо представлял. Золотистый атлас, пролежавший весь день под летним солнцем – вот на что он был похож, этот шлейф, эта теплая аура. Рыцарь смерти неслышно усмехнулся сам себе за спиной у девчонки. Наркоман.
Она привела его в помпезную, как и все в этом замке, гостиную. Холод огляделся и сказал для порядка:
- Здесь мило.
Он направился к буфету с посудой и чаем.

[лунный совушек]

- Слишком вычурно на мой вкус, - ответила рыжая.
Она сняла плащ и бросила его в кресло, сама устроилась в другом. На Роксане была просторная шерстяная юбка шоколадного цвета, теплая по погоде, и длинный бежевый свитер. Туфли она скинула и поджала ноги под себя, с любопытством наблюдая за рыцарем смерти.
- Себастьян, кипяток для чая, пожалуйста.
На буфете почти сразу же появился металлический чайник на деревянной подложке. Запахло можжевельником.
Почему же она выбрала именно Роксану? Образ старый, настолько старый, что все его собственные чувства притупились. Эва улыбалась беззаботной Роксаниной улыбкой и бездумно теребила рукав свитера – по своей собственной привычке. Когда-то Роксана была… впрочем, почему была? Она все еще есть – где-то там. Роксана Сокол, Светлая Иная, целительница. Девица с паталогической тягой к приключениям на собственный хвост и весьма широкими взглядами на некоторые вещи. Роксане нравились Темные. Хотя это, возможно, неверное определение. Роксана не видела разницы между сторонами, она смотрела не на цвет ауры, а на людей. На ее кухне одинаково часто чаевничали Светлые дозорные, заскочившие погреться между заданиями, и сосед-маг из Дневного Дозора. Помнится, однажды они с этим соседом допились заваренного на травах чая до такой степени, что чуть не лопнули от смеха, обсуждая зама главы Темных и его сумеречный облик…

[Холодный_Рассвет]

- Похоже, графу нравится этот стиль, - пожал плечами Холод. – У него даже ванная как маленький бассейн с золоченой лепниной на бортиках…
Кельдорей изучал найденные в буфете баночки. Расписной фарфор с выведенными позолотой названиями, в основном незнакомыми. Чай, крупнолистовой, черный, он обнаружил в красивой жестянке, но пока отложил, пытаясь составить композицию. Приходилось ориентироваться на запах, открывая емкости одну за другой. Поколебавшись, мужчина насыпал в заварник немного черного перца и гвоздики, смягчил корицей и добавил кусочки имбиря и кардамон. Положив немного чая, осторожно встряхнул, перемешивая. Сахару Холод предпочел мед, завершив им свое кулинарное зелье до заваривания. Наконец, он залил смесь успевшей чуть остыть водой и накрыл заварник крышкой.
Обернувшись к девушке с чайничком в руках, кельдорей только тут осознал, что заваривал для себя. Острый и пряный, с праздничной нотой корицы как дань хорошему воспоминанию. Ему хотелось согреться. Для Роксаны бы он сварил кофе. С молоком и взбитой сливочной пеной, тертая корица только для украшения и запаха. Возможно, добавил бы горячий шоколад.
Но она попросила чай, и он заварил что заварил. Холод поставил на столик перед Роксаной заварник и принес чашки. Все это время он так и не снял ножен с оружием и лишь теперь повесил их на подлокотник дивана, прежде чем сесть рядом.

[лунный совушек]

Наблюдать за эльфом было интересно. Еще интереснее было, что скажет Роксана о составленном сборе. Напитки, приготовленные без указки со стороны, часто могли многое рассказать – о поваре, о его мыслях или об отношении… Светлая целительница перепробовала много сборов, угощая своих гостей. Пусть она никогда не пыталась освоить травничество всерьез, полагаясь на интуицию, но та же интуиция подсказывала ей, переводила язык чая, позволяя читать и рассказывать.
- Запах мне уже нравится, - заметила Роксана. – Что там?
Холод пожал плечами.
- Ладно, я попробую догадаться…
Светлая подождала, пока чай настоится, затем разлила по чашкам.
- Ты совсем не похож на других гостей графа, - говорила Роксана в то же время. – Большинство из них более живы и… - девушка хмыкнула, - менее мужественны. Словом, Штефан предпочитает женское общество, как я успела понять. Ты его друг?

[Холодный_Рассвет]

- Можно сказать и так, - произнес Холод.
Друг… Вряд ли. Гроссу вел себя вполне дружелюбно – как для вампира, в чьем жилище поселились непрошенные гости. Девчушка была права, граф предпочитал женщин – и оно вполне понятно. Зачем ему было помогать незнакомцу-мертвяку, кельдорей не понимал до сих пор. Впрочем, Штефан в некотором роде был обязан ему жизнью.
- Ты тоже не похожа на других здешних женщин, ласточка, - вдруг заметил рыцарь.
- Отчего же? - Роксана лукаво улыбнулась.
- Ты в него не влюблена.

[лунный совушек]

Эва замерла, наполовину поднеся чашку к губам. Она была приятно обескуражена. Недоверчивая в первые секунды улыбка стала ярче, выражая расположение.
- Вы проницательны на удивление, - медленно сказала девушка, забыв, что только что пыталась принять его тон и перейти на ты. Забыв, что Роксана так не разговаривает. – Неужели все гостьи графа влюблены в него?

[Холодный_Рассвет]

- Те, с кем я имел удовольствие беседовать, - Холод построил эту откровенно светскую фразу и почему-то остался доволен собой. Потянувшись, он отхлебнул разлитый чай. – Я не могу сказать, что все они находятся во власти нежных чувств, но так или иначе Гроссу побывал в их сердечках – когда-то в каждом. Но не в твоем.
И еще одна знакомая ему женщина не испытывала к Гроссу ничего, кроме презрения, это Холод тоже знал. Катарина ненавидела графа только за то, что он вампир. А его самого, выходит, тоже ненавидела? Произнося какие слова, она лгала, а какие – говорила правду? Похоже, этого ему уже не узнать.

[лунный совушек]

- А вообще-то… с чего ты это взял? – хмыкнула Эва и наконец попробовала чай. – Мм… Корица и имбирь. Вероятно, гвоздика. От имбиря он должен быть острее, так что еще там мед… Ну ладно, как ты добавляешь мед, я видела.
Рыженькая улыбнулась, наслаждаясь вкусом.
- Очень по-зимнему. Корица – аромат Рождества… А корень имбиря ко всему прочему – прекрасное средство от простуды.
Роксана помолчала, глядя как из низко стелющегося пара на темной поверхности появляются недолговечные узоры. Когда она подняла глаза и взглянула на рыцаря смерти, ее взгляд был очень серьезен, какой часто бывает у молоденьких Светлых, почуявших чужую беду.
- Ты хочешь согреться.

[Холодный_Рассвет]

Рыцарь смерти не ответил. Вряд ли в его затянутых вьюжным голубым дымком глазах можно было прочесть хоть одну мысль, хоть единое чувство. Да и что мог чувствовать мертвец? Этим вопросом Холод терзался постоянно. За ним тенями ходили чувство вины и одиночество, гонимые, но возвращающиеся вновь и вновь. Когда он был с Катариной... Когда Катарина не обливала его презрением, это отступало. Но теперь, когда она уехала...
Холода посетила мысль о самоубийстве. Не будем врать, что впервые, но первый раз настолько остро. Удивительно, что в нем вообще оставалась такая тяга к "жизни".
- Да, - бесцветно произнес рыцарь смерти. - Я очень хочу согреться.

[лунный совушек]

На лице Роксаны отразилось глубокое сочувствие. Не унижающая жалость, а именно сочувствие, неминуемо порождающее желание протянуть руку помощи. Хотя какую помощь могла оказать рыцарю смерти маленькая Светлая?
Эва знала.
Рыжая девушка отставила чашку и встала. В ее первом шаге сквозила нерешительность, но она упрямо шла, с каждой секундой утверждаясь в своей мысли.
- Тогда позволь мне помочь, - робкая улыбка. Роксана положила ладонь на плечо эльфа и поставила на диван рядом с ним колено, глядя мужчине в глаза, ожидая позволения - слова, жеста, взгляда.

[Холодный_Рассвет]

Происходило именно то, чего он хотел. На что он рассчитывал, уговаривая себя тогда, зимнепокровской ночью, что ничего необратимого не происходит. Что одну женщину можно заменить другой, что у графа в замке ему не будет одиноко. Не будет постоянно холодно.
Хрупкое живое создание стояло прямо перед ним, прикасалось теплой ладонью к мертвому плечу. Мужчина поднял к ней лицо почти завороженный. Это предчувствие "дозы". Сейчас он не думал, не думал ни о чем. Руки сами потянулись навстречу, легли Роксане на талию. Осторожно, боясь все разрушить, рыцарь смерти потянул ее на себя.

[лунный совушек]

Девушка медленно опустилась к нему на колени, укрыв длинной юбкой. Взяла в ладонь обращенное к ней лицо. Прохладная кожа принимала ее тепло, и Светлой хотелось сказать мертвому: "Все будет хорошо". Но она молчала. Молчала и осторожно поглаживала мужчину по щеке, затем по шее. Гладила, как дикого зверька, которого легко спугнуть.
Внутри, во втором ее сознании, жило настороженное знание: в любой момент он может перемениться и убить. Но это было только напряжением мысли, не тела. Эва привыкла жить на два разума, искренне играя роль - и внимательно наблюдая за своей нынешней оболочкой.
Она снова улыбнулась и все так же медленно обняла мертвого рыцаря, прижимаясь к нему всем телом.
- Так лучше? - шепнула Роксана. - Так тебе теплее?

[Холодный_Рассвет]

Холод взглянул на девочку-ласточку у себя в руках. Огонек свечки, робкий свет надежды. Он чувствовал тепло сквозь шерсть и шелк. Шерсть была теплой, такой теплой... Мужчина невольно сжал ее в объятиях крепче, инстинктивно боясь потерять.
- Ты в самом деле хочешь знать, как мне будет лучше? - спросил он тоже шепотом. - В самом деле хочешь согреть меня?
Рыцарь взял ее за подбородок, заглядывая глаза. Помедлил. И все же наклонился, поцеловав в губы. Не принуждая, хотя ему хотелось бы соприкасаться с этим существом каждой клеточкой кожи.

[лунный совушек]

Она невнятно что-то мурлыкнула. Роксана не должна была ожидать такого поворота событий. Но и не отстранилась. Напротив, после недолгого замешательства, девушка подалась вперед, с чувством целуя в ответ. Это чувство нельзя было назвать любовью или даже страстью. Лишь желание сделать приятное, но, по крайней мере, неподдельное и без неприязни.
Роксана отодвинулась только для того, чтобы прошептать:
- Хочу, - улыбка, взгляд искреннего участия.
Даже если она не уверена была до конца в его намерениях, она не спрашивала. Запустила пальцы в длинные волосы - живым людям это часто было приятно. Наклонилась, чтобы снова прикоснуться губами к губам.

[Холодный_Рассвет]

Такая юная и нежная...
Мужчина запустил ладони ей под свитер и погладил по спине.
Такая теплая...
Он прикрыл глаза. Такая похожая на нее. Тоже рыжая. Тоже Светлая. Только глаза у Роксаны голубые, а у Катарины - зеленые. У нее очень чуткие пальцы. У той, другой, руки властные и сильные. В этой девочке плещется согревающая нежность, а в его паладинке - обжигающая страсть.
Такая похожая. Такая не она.
Холод отстранился. "Мне достаточно объятий."
- Не нужно.
"Какая разница? Какая гребаная разница, кто это будет. Она же уже согласна..."
- Остановимся на этом.

[лунный совушек]

Девочка-ласточка все еще обнимала рыцаря за шею, а его ладони все так же находились у нее под свитером. Роксана смотрела на мужчину, склонив голову набок, и только ее улыбка неуловимо менялась, становилась чужой на этом открытом лице. Девушка хмыкнула и вдруг резко наклонилась к Холоду. Ее зубки на краткий миг, пока он еще не успел отодрать ее от себя, впились в его шею, оставляя на коже яркий след. После чего она откинулась назад и, оттолкнувшись от него, грациозно спрыгнула на пол, в одну секунду изменившись. Глаз не фиксировал эту трансформацию: просто только что здесь была Роксана Сокол, а теперь перед мужчиной стояла крошка Эва и смеялась.

[Холодный_Рассвет]

Кельдорей шарахнулся назад больше от внезапности, чем от боли, потому что боли не было. Она сделала это быстро и умело, пронзив его тело, словно током. Это было приятно, черт возьми, а ты, Холод, дурак, - сказал бы ему внутренний голос, если бы следующее событие не требовало мгновенного переключения на себя.
- Магия... Какого черта?! Я знаю тебя!
Сероглазая девушка была знакома смутно, мельком. Они обменялись парой фраз - и разошлись, его тогда куда больше волновала другая. Черт бы побрал Гроссу со всеми его женщинами!
- Зачем ты это устроила?!

[лунный совушек]

Эва, улыбаясь, наклонила голову и прикрыла веером подбородок и щеку.
- Мне показалось, тебе это нравилось, - проговорила она. - Рыжая Светлая, не паладинка, но целительница, а если бы мы дошли до постели, я не возразила бы и против цепей с алым бантом. Это было бы интересно. Почти полное соответствие... Неужели так, - снова неуловимая перемена - перед Холодом оказалась белокурая син'дорей в полном доспехе рыцаря крови; голос тоже изменился, - было бы лучше? Извини, я не готова портить эти кудри краской. Свету - светлое. Да и вряд ли мы сошлись бы характерами.

[Холодный_Рассвет]

Все происходило слишком быстро. Можно было заподозрить дурной сон, если бы после смерти он не разучился спать. Безумие - куда вероятнее. Но слишком долго Холод жил среди магии, чтобы так просто сбрасывать ее со счетов.
Он оскалился. Эта чертовка явно насмехалась.
Глаза только зафиксировали новый образ - зеленоглазая эльфийка... Почему глаза такие зеленые? Но тело действовало быстрее. Вскакивая на ноги, он бросил вперед ладонь, и облако острых льдинок устремилось в лицо оборотницы.

[лунный совушек]

Рука паладина рефлекторно дернулась вверх, чтобы уберечь глаза, но угодило заклинание не в черную доспешную пластину, а кружевной веер с узорчатым ликом. Рисунок-маска инеесто сверкнула и погасла, даже снежинки не осыпались на пол.
Эва схлопнула веер и посмотрела на Холода высокомерно.
- Давай обойдемся без этой пошлости, - сказала девушка. - Ты понятия не имеешь, с чем собрался воевать.

[Холодный_Рассвет]

Рыцарь прикидывал, как быстро он сможет выдернуть из ножен оба клинка. Маленькая магичка была права: он ничего не знал о возможностях противника, - но он и не собирался воевать. Первым его порывом было просто убить.
Иррациональное, необдуманное желание. Холода взбесило, что над ним смеются, - и теперь он это понял. Сразу множество мыслей последовало за этим открытием. "И все-таки, я чудовище..."
- Что тебе нужно? - процедил он сквозь зубы.

[лунный совушек]

Эва пожала плечиком.
- Ничего.
У нее тоже было время подумать. Куда больше этих нескольких секунд, за которые мертвый кель'дорей осознавал свои мотивы и желания. Все то время, когда Роксана говорила с ним, прикасалась к нему, целовала его. О, продолжись все, это действительно могло бы быть интересным - быть с ним. Но быть им - увольте. Ее прежний рыцарь смерти был иным. Он тоже мучился и страдал, но в нем была целостность. Он остался в контексте своей истории, а Холода вырвали из его мира. Может быть, бывший раб Короля Лича еще не понял этого, может быть, никогда не поймет. Но Эва, бессмертная собирательница историй и чужих жизней, чувствовала переломанность этой судьбы. И брать его зеркало была не готова.
- Я передумала. Мне ничего от тебя не нужно, рыцарь смерти.
С этими словами она повернулась к нему спиной и пошла прочь из гостиной.
- Благодарю за чай.

[Холодный_Рассвет]

Холод смотрел ей вслед. Гнев схлынул, уступив трезвому расчету. Он не бросился ее убивать. Не так кельдорей заплатит Гроссу за гостеприимство. И не так завершит свое существование. Хотя чем не выход?
Он не знал.
Пусть ее. Задела эльфийскую гордость, но за такое не убивают. Он может контролировать себя. Он...
Сколько можно обманываться?
Рыцарь смерти опустился обратно на диван и смятении запустил в волосы пальцы. Девушка ушла. Пусть.
Подняв взгляд, Холод увидел чашку своего недопитого чая. Снова пришлось душить порыв разбить все к чертям. Зачем? Фарфор не виноват. Никто не виноват.
Он посидел так еще немного, медитируя на оставленную посуду. Резко встал. Взял ножны за ремень, не закидывая их за спину, и вышел. Если в чем мужчина и был уверен, так это в желании смыть с себя запах Эвы-Роксаны.
Пора возвращаться "домой".